Вдохновляющая история Тамары Голубевой: жизнь, полная испытаний

C нашей героиней мы встретились у нее дома спустя несколько дней после ее восемьдесят первого дня рождения, а поводом для интервью с этой удивительной женщиной стал праздник 8 Марта.

Лучше собеседника по такому случаю было не найти: Тамара Голубева умудряется совмещать роли жены, матери, бабушки, умудренного опытом врача с рабочим стажем свыше пятидесяти лет, при этом оставаясь жизнерадостной, улыбчивой и энергичной женщиной.

«Отголоски войны в моей судьбе»

Родилась Тамара Васильевна в Витебской области, в Чашниках, 26 февраля 1944 года. Отец Василий Шариков воевал, отличался по службе, а в конце войны попал в плен.

«По его рассказам, в Германии ему очень повезло. Семья немцев была хорошая, они не были нацистами и с отцом обходились по-­человечески.  Он работал у них разнорабочим, а потом вернулся на родину. А как известно, война плена не прощает. Сразу клеймо – предатель и ссылка на каторжный труд в шахты. Хотя отец всегда вспоминал, что в плен его взяли после серьезного боя, у него была контузия, и он ничего не помнил. Но в этом никто уже не разбирался.  Мама моя Александра также была дочерью предателя, а точнее – врага народа. Дед был дьяком, а в СССР, вы знаете, религию не почитали. У мамы потом всю жизнь из-­за этого были проблемы, даже на работу никуда не брали, хотя деда после смерти Сталина реабилитировали.

Отец забрал и нас с мамой с собой в Сафоново – это город с шахтерской историей. Шахтер – работа не из легких, но когда женились мои родители, то мама откровенно сказала: «Работать я не буду, меня никуда не возьмут», поэтому отец содержал семью самостоятельно. Она была за ним как за каменной стеной. Даже послевоенные тяжелые годы для всей страны для нас были вполне себе сносными.

В школьные годы я увлеклась шитьем. Никто меня не учил, знаете, а я шила даже платья себе модные. Отец мог позволить мне купить и бархат, и ситец. Помню, сшила я себе платьице и в школу надела на какое-­то спортивное мероприятие, так учительница так отругала, что больше я на такое не решалась. Все были одинаковые, нельзя было выделяться.

В медицинский с третьей попытки

Когда пришло время поступать, мне и думать не пришлось – я мечтала быть врачом, как старшая двоюродная сестра. Первая попытка – Смоленский институт – не прошла, вторая – Витебский медицинский – снова мимо, а третья – Минский – зачислена. Все эти годы после школы я не гуляла. Отец устроил в строительную контору, чертить что-­то. Как вспомню, так смеюсь: ну где я, а где чертежи?

Приехали мы в Минск, а мне ни общежития не положено, ни стипендии. Тогда, в шестидесятые, очень хитро считали: если сумма доходов на семью была приличная, то детям стипендия не была положена. Отец неплохо зарабатывал, поэтому я снимала квартиру. Хотя квартирой этот барак с бабушкой престарелой и грубочкой сложно было назвать. А бабушка и вовсе экономная попалась, так что в студеные морозы замерзали мы по полной программе. Отец очень меня любил, поэтому привез целую машину колотых дров из Сафоново в Минск, чтобы бабка эта меня холодом не изводила.

Студенческие годы были очень веселыми. В те времена обрела много друзей. Среди них и моя лучшая подруга Татьяна. С ней дружим и созваниваемся регулярно и по день сегодняшний. Помню, как сдадим мы с ней экзамен, купим легкий, почти безалкогольный вишневый пунш, отец ее картошечки нам нажарит, так и отмечаем.  Мы часто с ней гуляли по проспекту – это было наше любимое времяпрепровождение, а однажды даже рванули в Москву в Большой театр на какую­-то постановку. Представляете, какие были времена, какая великая была страна и без границ.

Мы билеты в театр вообще в переходе купили, а сегодня внучка говорит, что неподъемных денег стоят, а очереди за ними на несколько месяцев вперед.

Случайная свадьба

Отрабатывать меня отправили в Россоны. Нас было трое врачей, поэтому дали на всех одну трехкомнатную квартиру со всеми удобствами.

Мебели, правда, совсем не было, но как-­то раздобыли: в больнице по кровати нам выдали втайне от главврача, отец мне стол смастерил – так и жили. И очень весело жили. У нас в квартире все праздники коллективом отмечали. Однажды на таких посиделках один коллега встал и сказал моему другу: «Ты вообще жениться собираешься на Тамаре? Что вы все гуляете да гуляете?!». Нужно было видеть смущение Алексея и мое, но он встал и сказал: «Да, собираюсь».  На самом деле, я не знаю, решился ли он сам на такое, если бы не этот случай?

Тогда половина друзей рванули за шампанским, а другая половина – этажом выше, где жила работница ЗАГСа. Все справились со своими задачами на ура, ну мы и поженились. У меня платье выпускное из института было светленькое, а фата у коллеги нашлась. Женились мы в мае, а вместе и в горе, и в радости вот уже пятьдесят три года. Так что, девочки милые, никакие приметы не работают, если вы сами работаете над своей судьбой. Говорят, что если свадьба в мае, то маяться будете, а мы не маемся. Всякое было, это же жизнь, но нужно искать компромиссы и любить.

Семь дней ехала к мужу, а он не встретил

Мой Алексей – военный. Служил он в Благовещенске. Это на поезде от Москвы целая неделя в пути. Я, конечно же, поехала. Еду с полными чемоданами, а нам объявляют: «Река разлилась, возможно будут размыты железнодорожные пути – поезд дальше не идет» и высаживают нас всех в Белогорске.

Я в ужасе: «Что делать?». Мы, к счастью, ждали недолго. Поезда все-­таки пустили… Ну приехали мы, в итоге, стою я на вокзале с этими чемоданами – мужа нет. Я в городе впервые, за тысячи километров от родных, телефонов нет, пытаюсь найти это Мухино,8.

Добираюсь кое-­как, а в общежитии мне сообщают: «Вы кто? Алексей улетел в Белогорск жену встречать». Я в комнату к нему захожу, свет включаю, а изо всех углов рыжие тараканы бегут врассыпную. Ох и денек у нас был, еле встретились.

Из роддома два раза сосед встречал

Снимали мы вначале простенькую комнатку в каком-­то коммунальном доме. Как следствие, «война» с соседями за конфорки: кому и когда готовить, по каким правилам жить.  Удобства там вообще были на улице. Все смеялись с этих «комфортных» условий. Туалет надворный на самом обрыве, внизу Амур, а через Амур – уже Китай. Мы все шутили, что китайцы подсматривают.

Я работала на скорой помощи по сменам, муж постоянно на полигонах, даже некому было встретить из роддома, но и это вместе пережили. Однажды вообще с мужем попали впросак – дочь из сада забыли забрать. Я положилась на него, а он на меня. А в итоге домой приходим: «Где дочь?». А на часах половина девятого вечера. В садике ее уже и спать укладывали, пока мы прибежали.

Дочери наши Ирина и Наталья никогда не обижались. Знали, что мы их любим, и понимали, что у нас работа ответственная.

Наконец­-то осели

С годами пришло желание работать каждому из нас обычный рабочий день – восемь часов, чтобы посвятить себя семье, а то все пропустим. Вскорости пришел Указ для военных, который разрешал переходить в смежные военные структуры, если отслужили на Дальнем Востоке свыше десяти лет. Как раз это был наш случай. Мы решились на переезд.  Выбрали Беларусь, потому что это родина, потому что ближе к родителям. Написали в Минск, а оттуда Алексея распределили в Краснополье.

Ничего мы тогда не знали об этом населенном пункте, но привыкли уже переезжать, поэтому ничего и не боялись. Просто верили, что у нас здесь все получится. А самое главное – верили друг в друга.

Краснополье нас встретило радушно. Для нового военкома держали несколько квартир, из которых можно было выбрать лучшую, дочки в школу пошли, а я устроилась в районную больницу врачом-­фтизиатром. Таких специалистов узкопрофильных у них не было. Жизнь стала размеренной, но от этого не менее счастливой.

Жизнь здесь и сейчас

Сегодня я уже на пенсии, живу своей семьей – детьми и внуками, их у меня четверо. Интересуюсь новостями, иногда спорю с племянниками о жизни. К примеру, искренне считаю, что жизнь в Беларуси – это награда. У нас же все есть, а кто считает иначе, тот искренне ошибается. Пенсия вовремя, магазины переполнены, медицина качественная, образование достойное. Тот, кто считает по-­другому – никогда значит не видел жизни плохой. 

Ольга Басаримова. Фото автора.